М.Ю. Лебедев

КРАТКИЙ КУРС

РУССКОЙ ИСТОРИИ

(Сага)

Служить бы рад,

Прислуживаться тошно.

А.Грибоедов

17-й проклятый год. Госдума

Приходит до Царя – принять престол.

Царь посмотрел на них, потом подумал:

«Черт с вами – не хочу кровавить стол

Об ваши морды и вбивать в вас кол…

Таких, как вы, вас много по России,

Прольется много крови дураков,

Которых вы развратом погубили

Своей пустой брехнею для козлов.

Нет армии по сути; люди в мыле,

В абстракции от вашего дерьма,

По вашей же указке и убили

Столыпина… Ну, что же, Бог-судья…

Я сдерживал, как мог, и стал «кровавым»

В тот год, когда прислали вы попа

С толпой народною и знаменем Кровавым,

С иконами… Нет! Нет на вас креста!»

А вслух сказал: «Берите, властолюбцы,

Вас Смута ждет на много, много лет,

И будут плахи, колья и трезубцы,

Но вам ведь дела до чужих страданий нет…»

Тут появился искровский болванчик

И с пьяной матроснею взял дворец,

И думцев «наградил», как одуванчик,

И властью поделился – молодец…

Отдал страну козлам на разграбленье,

Всех, кто восстал – отдал под трибунал,

Залил террором белое движенье,

Потом усатый власть себе забрал.

Пересажал, перестрелял народу

И тех, кто просто вышел из него

Себе, и даже фюреру в угоду,

Хотя лихое было воронье.

Держал Россию в цепких рукавицах

За то, что отреклася от Царя,

От Бога; много сатанистов,

Масонов разных погубил не зря…

Хотя, как посмотреть:

Насилье точит и гложет, словно червь,

Любую твердь…

«Сверхчеловеки» вздергивают на верфь,

И сеют дополнительную смерть. –

Война. Страданья. На костях Победа.

Страна отброшена еще на триста лет.

Потом опять аресты, холод лета,

Когда усатый выпустил кастет…

Свобода кукурузнику не снилась,

Америку стращал с Трибун. Штиблет

Показывал, стучал, и веселилось

Все человечество, смотря на русский бред.

Потом другие секи и генсеки

Сажали, воровали, жрали хлеб,

И даже дерьмократам обломилось

Нахапать, чтоб в дальнейшем жить без бед.

Ну, вот и все… Теперь партайгебоссы

К кормушке подвалили со сторон.

Последнее отдали недоноски

За пайку, а людей то ли на корм,

То ль на потеху выперли в загон.

Для боя гладиаторского, что ли?

Ой, цезари, - языческий ваш стон

Уж слышу я заочно из окон

Кремлей, Дворцов – сторонники неволи.

Напрасно сторожите вы «бабло»,

Это всего лишь мусор и не боле.

И Дело, что завещано Петром,

Что создавалось каторжным трудом

Царя, дворян, солдат, людей в неволе –

Нам не забыть. – В музей сдадим «бабло».

Остатки бесов – Истины Огнем

Вспугнем, чтоб убежали все они за море –

К чертям собачьим, к черту на рога –

Туда вам, окаянным, и дорога!

Так кончится гражданская война

С проклятого 17-го года.

12 июля 2005